А. С. Пушкин
ПРОРОК
Духовной
жаждою томим,
В пустыне
мрачной я влачился, -
И
шестикрылый серафим
На
перепутье мне явился.
Перстами
легкими как сон
Моих зениц
коснулся он.
Отверзлись
вещие зеницы,
Как у
испуганной орлицы.
Моих ушей
коснулся он, -
И их
наполнил шум и звон:
И внял я
неба содроганье,
И горних
ангелов полет,
И гад
морских подводный ход,
И дольней
лозы прозябанье.
И он к
устам моим приник.
И вырвал
грешный мой язык,
И
празднословный и лукавый,
И жало
мудрое змеи
В уста
замершие мои
Вложил
десницею кровавой.
И он мне
грудь рассек мечом,
И сердце
трепетное вынул,
И угль,
пылающий огнем,
Во грудь
отверстую водвинул.
Как труп в
пустыне я лежал,
И Бога
глас ко мне воззвал:
“Восстань,
пророк, И виждь, и внемли,
Исполнись
волею Моей,
И, обходя
моря и земли,
Глаголом
жги сердца людей”.
* * *
Гречанка
верная, не плачь, - он пал героем,
Свинец
врага в его вонзился грудь.
Не плачь -
не ты ль сама ему пред первым
боем
Назначила
кровавой чести путь?
Тогда,
тяжелую предчувствуя разлуку,
Супруг
тебе простер торжественную
руку,
Младенца
своего в слезах благословил,
Но знамя
черное свободой восшумело.
Как
Аристогитон, он миртом меч
обвил,
Он в сечу
ринулся - и, падши, совершил
Великое,
святое дело.
|
