Дж. Г. Байрон
ПОРАЖЕНИЕ
СЕННАХЕРИБА
Ассирияне
шли, как на стадо волки,
В багреце
их и в злате сияли полки,
И без
счета их копья сверкали окрест,
Как в
волнах галилейских мерцание
звезд.
Словно
листья дубравные в летние дни
Еще
вечером так красовались они;
Словно
листья дубравные в вихре зимы,
Их к
рассвету лежали рассеяны тьмы.
Ангел
смерти лишь на ветер крылья
простер
И дохнул
им в лицо - и померкнул их взор,
И на
мутные очи пал сон без конца,
И лишь раз
поднялись и остыли сердца.
Вот
расширивший ноздри
повергнутый конь,
И не пышет
из них гордой силы огонь,
И, как
хладная влага на бреге морском,
Так
предсмертная пена белеет на
нем.
Вот и
всадник лежит, распростертый
во прах,
На броне
его ржа и роса на власах;
Безответны
шатры, у знамен ни раба,
И не
свищет копье, и не трубит труба.
И
Ассирии вдов слышен плач на
весь мир,
И во храме
Ваала низвержен кумир,
И народ, не
сраженный мечом до конца,
Весь
растаял, как снег, перед
блеском Творца!
ВИДЕНИЕ
ВАЛТАСАРА
Царь на
троне сидит;
Перед ним
и за ним
С
раболепством немым
Ряд
сатрапов стоит.
Драгоценный
чертог
И блестит
и горит,
И земной
полубог
Пир
устроить велит.
Золотая
волна
Дорогого
вина
Нежит
чувства и кровь;
Звуки лир,
юных дев
Сладострастный
напев
Возжигают
любовь.
Упоен,
восхищен,
Царь на
троне сидит -
И
торжественный трон
И блестит
и горит...
Вдруг -
неведомый страх
У царя на
челе
И унынье в
очах,
Обращенных
к стене.
Умолкает
звук лир
И веселых
речей,
И
расстроенный пир
Видит (ужас
очей ) :
Огневая
рука
Исполинским
перстом
На стене
пред царем
Начертала
слова...
И никто из
мужей
И царевых
гостей,
И искусных
волхвов
Силы
огненных слов
Изъяснить
не возмог.
И земной
полубог
Омрачился
тоской...
И еврей
молодой
К
Валтасару предстал
И слова
прочитал:
Мани,
фекел, фарес!
Вот слова
на стене,
Волю Бога
с небес
Возвещают
оне.
Мани
значит: “монарх,
Кончил
царствовать ты!”
“Град у
персов в руках” -
Смысл
средней черты;
Фарес -
третье - гласит:
“Ныне
будешь убит!..”
Рек - исчез...Изумлен,
Царь не
верит мечте.
Но чертог
окружен
И... он
мертв на щите!”
* * *
У вод
вавилонских, печалью томимы,
В слезах
мы сидели, тот день вспоминая,
Как враг
разъяренный по стогнам Солима
Бежал, все
мечу и огню предавая.
Как дочери
наши рыдали! Оне
Рассеяны
ныне в чужой стороне...
Свободные
волны катились спокойно...
“Играйте
и пойте!” - враги нам сказали.
Нет, нет!
Вавилона сынов недостойно,
Чтоб наши
им песни святые звучали;
Рука да
отсохнет у тех, кто врагам
На радость
ударит хоть раз по струнам!
Повесили
арфы свои мы на ивы.
Свободное
нам завещал песнопенье
Солим, как
его совершилось паденье;
Так пусть
же те арфы висят молчаливы:
Вовек не
сольете со звуками их,
Гонители
наши, вы песен своих.
|